Ичиго, заметив, что бои уже начались и командующий обнажил свой меч, телепортировался вниз и мощным ударом отправил Генрюсая в полёт в сторону Сейрейтея. Командующий не выронил меча из рук, но от удара отлетел на несколько километров, оказавшись над центром Сейрейтея, он затормозил и стоял в воздухе.

— Ты самонадеян, мальчишка! — он наставил на него свой меч, — сдавайся!

Ичиго, стоящий рядом, только усмехнулся:

— Такое же предложение, дедуль. Сдавайся.

— Обрати всё сущее в тлеющий прах! — командующий выпустил на волю всепожирающее пламя рюджинджакки и начал давить своей реяцу. Но Ичиго просто проигнорировал духовное давление, вслед за взмахом рюджинджакки в Ичиго отправилась волна ревущего пламени.

Рыжий махнул своим занпакто, заставив сорваться с него волну чёрной энергии, покрытой фиолетовыми молниями, две силы встретились, осветив ярче сотни солнц весь Сейрейтей, сила столкновения двух занпакто разрушила частично духовный барьер над сейрейтеем. Пламя рюджинджакки было сильно, но Ичиго направил всю доступную энергию камня мощи в волну энергии, поэтому энергия Мощи подавляла пламя всё больше и больше, в конце концов поглотив полностью и ударив по остаткам барьера над сейрейтеем, барьер пал окончательно. Командующий скинул с себя верх одежды, обнажив мускулистый и покрытый шрамами торс, а Ичиго достал второй клинок и на этот раз подскочил к командующему, ударив клинком, от силы его удара реяцу, дошедшая до земли, снесла несколько зданий, но основное воздействие рюджинджакка заблокировала. Глаза Ичиго светились разными цветами — фиолетовым и тёмно-карим, Ичиго ухмыльнулся, видя, как главнокомандующий стиснул зубы от его натиска. Но Ямамото отбросил Ичиго сильной волной реяцу и использовал банкай.

Всё пламя вернулось в меч, меч уменьшился. Теперь это был маленький тати, в котором было сконцентрировано огромное количество реяцу. Занка но Тати — сильнейший банкай, мощи его достаточно, чтобы уничтожить что угодно, температура достигает температуры солнца. Из воздуха по всему сейрейтею начала испаряться влага, Ямамото наставил на врага меч:

— С этим тебе не справиться, мальчишка. Сдавайся, — Ямамото выглядел очень злым.

Маленький выжженный меч в его руке слегка светился, Ичиго ухмыльнулся:

— Я не владею банкаем… Но посмотрим, чьё кунг-фу окажется сильнее…

Ичиго направил всю мощь четырёх камней в свой занпакто, мощь каждого камня была достаточна, чтобы уничтожить целый мир. Камень реальности, сдерживаемый камнем разума, дал больше всего силы, камень мощи — напитал реяцу занпакто так, что по всему обществу душ прошлась волна из непонятной ни Ямамото, ни даже Ичиго энергии и после неё осталось странное ощущение опасности. Меч сначала ярко засветился, потом покрылся молниями, и сила его концентрировалась, пока молнии всех четырёх цветов не перестали покрывать ни меч, ни Ичиго. Энергия собралась в форме чёрного клинка, один вид на который заставил бы дрожать любого шинигами. Ичиго никогда не использовал напитку энергией в таком масштабе. Занпакто превратился в длинную чёрную катану, состоящую из энергии, рейши не могли существовать в такой концентрации, поэтому меч был, образно выражаясь, духом. Ичиго взмахнул занпакто — часть сорвавшейся с него энергии высвободилась с такой силой, что пространство подёрнулось пеленой и Ямамото увидел, как временно разрушенные здания возвращаются на место, а рядом с ним появилась его копия, луч энергии, пролетевший мимо Ямамото, улетел куда-то прочь, за грань мира. Он спросил:

— Это что, морок?

— Нет. Читали бы Эйнштейна, время и пространство неразрывно связаны с энергией, высокая концентрация энергии способна искажать пространство и время обращать вспять, — Ичиго улыбнулся, — побочный эффект от такой высокой концентрации. Решим это дело одним ударом?

— Зачем ты сражаешься? — спросил напоследок Ямамото.

— Потому что Кучики Рукию несправедливо обвинили в передаче сил Синигами.

— Решение совета не подлежит обжалованию.

— Совет мёртв. Его уничтожили задолго до того, как мы прибыли в этот мир, — Ичиго усмехнулся, — и кстати, Рукию обвинили в передаче силы Мне. Мне, Шибе Ичиго. Сыну двух шинигами, сильнейшему из всех. Это нелепо само по себе, духовное тело Рукии даже не может выдержать нахождения рядом со мной, когда я не скрываю реяцу, не говоря уж о прямом контакте с моей силой…

— Решим потом. А теперь… — Ямамото направил выжженный тати на Ичиго и сорвался с места.

14. Идеям пули не страшны

Масаки и Иссин стояли напротив Бьякуи. Тут же стоял Ренджи Абарай. Шум, поднятый риока, не утихал, со стороны Сейрейтея полыхнуло пламенем рюджинджакки. Бьякуя безразлично сказал:

— Глупо было посылать своего сына на смерть, Иссин.

— Ха, — капитан улыбнулся, — неужели ты не чувствуешь?

И правда, с той же стороны веяло не меньшей силой, которая сражалась с пламенем и через секунды подавила его. Бьякуя удивился:

— Это…

— Ичиго. Мой сын, между прочим.

— Аре, ты про меня забыл, дорогой, — мягко улыбнулась Масаки.

— Наш, — поправился Иссин.

— Не имеет значения, — холодно сказал Бьякуя, — теперь ты умрёшь.

— Опять то же самое, — Масаки вздохнула, — дорогой, тебе помочь?

— Нет, но кажется, этот парень с идиотской причёской хочет помешать. Займёшься им?

— Как пожелаешь… — Масаки отошла в сторонку и достала свой занпакто:

— Свети, Кагуяхиме.

Абарай Ренджи мало что понимал, он стоял рядом со своим капитаном, готовясь защищать честь Бьякуи Кучики. Вокруг них была полнейшая пустота высоты холма, большая полянка с каменистой землёй. Ветер был сильным, он растрепал волосы Бьякуи и играл в его фамильном шарфике, сделанном из легчайшей материи. Кучики надменно посмотрел на Ренджи:

— Займись ей.

— Хай! — отозвался лейтенант и вытащил меч:

— Реви, забимару!

И они скрестили клинки, Кагуяхиме против Забимару. Удар светящимся занпакто превратил гибкий занпакто Ренджи в вытянутую стальную палку — полное обездвиживание сработало, Забимару из гибкого превратился в уродливый. Масаки высвободила свою очень и очень немалую реяцу, от чего на полянке поднялся ветер, и ушла с помощью сюнпо, в сторону Ренджи, один тычок занпакто и Абарай, лишённый меча, камнем свалился на землю, застыв, словно восковая фигура.

Тем временем Бьякуя уже высвободил свою сенбонсакуру и послал волну лепестков в сторону Иссина. Бывший капитан не растерялся и отразил атаку Сенбонсакуры взмахом меча, который разметал летающие лезвия по полю. Те, что попадали в зону действия Кагуяхиме падали оземь и больше не поднимались, абсолютный стазис не позволял их контролировать.

Поэтому Бьякуя с превеликой осторожностью отошёл подальше от Масаки и сконцентрировался на своём противнике. Оба высвободили банкай.

— Ты готов сражаться до последнего, зачем тебе это? — спросил Бьякуя.

— Как зачем? Мы спасаем нашу подругу.

— Бесполезно. Рукия будет казнена.

— Да ты мусор, — сплюнул Иссин, — кроме тупых законов общества душ, которыми каждый может вертеть как хочет,